В эту субботу я проходил мимо площади Ленина, на которой традиционно начинаются и завершаются хабаровские шествия в защиту Фургала и против Путина и всей системы власти, и увидел традиционные уже лозунги на плакатах, которые были разложены на снегу. В Хабаровске в эту очередную субботу было около нуля, с хмурого неба падало снегообразное крошево – и это разительно контрастировало с тем жарким июльским днем, когда начались первые выступления. Никто тогда не мог предположить, что протесты продолжатся так долго. Но надолго ли еще хватит этих протестных настроений? Все больше я слышу разговоров о том, что протест выдыхается и затухает, а хабаровская мэрия дежурно отчиталась, что на несанкционированную акцию 7 ноября вышло всего лишь 250 человек и количество участников неуклонно снижается. Как обычно, соврали – вышло около тысячи, – но правы оказались в том, что участников больше не становится.
Недавно мне довелось разговаривать с людьми, которые ранее так или иначе были связаны с правоохранительными органами или в целом с нашей юридической системой. Вполне себе неглупые собеседники, протесты не поддерживают. Почему? Потому что "Фургалу же предъявили обвинение". И "суд покажет, виновен он или нет", но они лично уверены – виновен. Причем они сами его уже считают виновным именно потому, что на него завели уголовное дело (специфическое, но характерное для многих наших людей мышление, восходящее к пресловутому "раз арестовали – значит, за дело" и "дыма без огня не бывает").
Ключевой момент этих разговоров для меня заключается в том, что мы говорили на абсолютно разных языках. На меня сыпалась терминология из уголовно-процессуального кодекса, "оперативно-разыскные мероприятия", "тайна следствия", "доказательная база" и так далее. "Есть процедуры, если они соблюдены, чье-то доверие или недоверие роли не играет" – это прямая цитата. Есть процедуры, они соблюдены – основа их позиции. А дальше дело адвокатов и суда, который и рассудит. К чему эти дурацкие протесты? "Есть процедуры, прописанные в нормативных актах. По ним и нужно действовать" (снова цитата). Людям со стороны никто ничего не должен доказывать, убеждать, показывать – люди просто должны поверить в вердикт суда, потому что это суд и "все процедуры соблюдены".
В этой позиции сами люди и их отношение (доверие) к нынешней российской системе правосудия не имеют никакой ценности. Эта система не может и не хочет видеть своё отражение в глазах общества (или хотя бы части общества). По логике представителей этой системы: если твои глаза видят одно, а судья/прокурор/следователь говорят другое, ты откажешься верить своим глазам – прокурору виднее.
Мой ответ в одном из разговоров был таким. "Ваш подход не работает в ситуации, когда в обществе (или существенной её части) нет доверия законодательной, исполнительной и судебной власти. Вы можете хоть обложиться юридическими нормами, как Китайской стеной, – так и делают представители этой системы и, кажется, искренне недоумевают – чего это люди бунтуют? Все закорючки поставлены же. А вот нет уверенности у людей, что следствие проводится законно, что доказательства – не сфабрикованы или не выбиты под давлением или под пытками, что судья – не предвзятый исполнитель заказа со стороны власти и так далее. Причин для такого недоверия – масса, власть сама год за годом себя же и дискредитировала, в том числе и все юридические процедуры (отчего выражение "суд разберется" вызывает уже смех). Выход из этого положения – открытость, прозрачность всех юридических процедур, а людям предлагается просто доверять на слово тем, кому они не верят. Это полный тупик".
Это действительно полный тупик. "Правительство на другой планете, родной". Они правы по-своему, но при этом они как бы существуют в такой России, в которой правовая система – "праведная" по определению. И тогда люди, требующие прозрачности и выражающие недоверие этой системе, автоматически превращаются в силы зла, "которые можно избивать" (так мне написала уже бывшая хорошая знакомая, женщина хорошо образованная). Выход действительно в диалоге, в прозрачности, в обращении государства к людям – но на это нынешняя система власти в принципе неспособна. Просто она на другой планете...
То, как понимают диалог представители власти, хорошо иллюстрирует встреча Дегтярева с собранным по его инициативе "Народным советом" (дублирующая местную думу организация без каких-либо полномочий, призванная погасить протесты через видимость, имитацию диалога). Так вот, Дегтярев на этом четырехчасовом мероприятии заявил собравшимся следующее: "Рычаг у вас только один – моя политическая воля. Все, что мы обсуждаем, будет выливаться в решение исходя из моей политической воли. Я в принципе мог и не собирать совет, а нормально управлять. Есть дума, которая по партийной линии мне абсолютно близка, – я им начальник, правительство мне подчиняется, Общественная палата, которая для меня сформирована, другие институты – правь себе! Меня спрашивают: будет ли у вас другое право? Оно может быть в одном случае – если вы выдвинетесь в органы власти согласно Уставу Хабаровского края и получите полномочия".
Я, я, я, мое, для меня, а вы тут – никто. Это речь боярина, получившего вотчину, но милостиво согласившегося принять местную чернь и собрать челобитные, но никак не речь политика, для которого важен диалог с людьми.
Отчасти протест подогревается вот такими выступлениями и.о. губернатора. Очень много обиды на власть у людей за игнорирование и за однократную попытку силой разогнать протестующих (она вызвала такой негативный резонанс в обществе, что это прямолинейное "винтилово" больше не повторялось).
Но нельзя не заметить, что при всём том в обществе очень много усталости. Хабаровские инстаграм-паблики, столь активные и политизированные в начале протестов, постепенно возвращаются к повседневной повестке. Температура воздуха неуклонно падает, а с учетом высокой влажности в наших краях долго стоять на уличном митинге становится все сложнее. Усталость обусловлена не только долгим и безрезультатным стоянием. Люди устали и от пандемии с ее тревогой, напряжением, полукарантином, дистанционным обучением (а многие детские сады в Хабаровске не работают из-за самоизоляции). Был бурный, напряженный в политическом отношении год с кульминацией в виде "обнуления" – а ресурсы психики не бесконечны.
Но протестные настроения на этом фоне не "затухают", а уходят в подполье, до следующей встряски – ею, возможно, будет непосредственно суд над Фургалом. Сохраняются связи, появившиеся во время выступлений, а также отчуждение по отношению практически ко всем властным структурам – местным и федеральным: мэрии, правительству, судам, полиции, и особенную неприязнь вызывают местные СМИ. Поэтому распространённые утверждения о "затухании" протестов мне кажутся странными – возмущение-то никуда не делось, но переходить к радикальным действиям вроде забастовок, перекрытия улиц и столкновениям с полицией практически никто не готов. У многих еще остается надежда на губернаторские выборы, которые должны состояться в следующем году, – Хабаровский край имеет большой опыт протестного голосования, и этот опыт точно будет востребован. А пока выходящая по субботам тысяча несет своего рода "вахту" до следующего протестного всплеска.
Илья Латыпов – психолог, Хабаровск
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
