Почти четыре месяца назад фермер и потомственный коневод Дугуйдан Винокуров выдвинулся вдвоем с зятем Мичилом Неустроевым в полуторагодовой поход на якутских лошадях. С севера Якутии они планируют дойти до столицы Германии, надеясь, что пандемия к тому времени пойдет на спад и границы между странами откроются. Впрочем, сокращенный вариант маршрута – до Москвы – их тоже устроит: главное, чтобы как как можно больше людей увидели, как надежно и экологично можно путешествовать на якутских лошадках. Таким образом они надеются привлечь на родину туристов – сейчас туроператоры в Якутии с трудом выживают.
"Полюс холода"
В национальных одеждах 30-летние Дугуйдан и Мичил торжественно выехали из Оймяконского района в начале марта. Из родной местности Дьэкэй их провожали всем улусом: в подготовке экспедиции участвовали жители всех окрестных сел – кто-то помогал изготовить традиционную конскую упряжь, другие собирали продукты, третьи – снаряжение, способное выдержать экстремальные температуры.
– От Оймякона до Якутска в марте температуры были под минус 52. Мы ночевали в зимних палатках. В спецодежде и спальниках, – объясняет тщательные сборы Винокуров. – Лошади? На улице, конечно, оставались. Якутская лошадь уникальна тем, что спокойно живет в минус 65 и до плюс 35. Температурный диапазон – сто градусов!
Оймякон находится примерно в 700 км к северо-востоку от Якутска. В поход Винокуров взял четверых лошадей местной породы саха ата – попеременно две из них везут людей или поклажу.
– 8-летнего зовут Хафтах, 9-летнего – Хомор, еще один 9-летний Аян и 14-летний Сунтах. Все четверо названы в честь крупных рек, текущих мимо Оймякона, – поясняет Винокуров. – Все четверо очень послушные. Поэтому никаких эксцессов за время путешествия не было. Хотя когда остановка затягивается, лошадки, бывает, скучают и начинают показывать, что надо бы поехать дальше. Они привыкают к дороге.
– А как они это показывают?
– Приходишь за изгородь, где они стоят, а 8-летний мой конь Хафтах, к примеру, ходит по пятам, даже когда кормлю других лошадей. Явно не за едой, а за мной ходит по пятам. Я у отца, он бывалый коневод, спрашивал, почему он так делает. Сказал: "Лошадь скучает по тебе, по хозяину, хочет, чтобы трогались вместе в дорогу".
Не менее важно для якутских путешественников, с трудом насобиравших минимальный первоначальный запас корма (первые 18 мешков овса ушли еще до Якутска), что малорослую якутскую породу легче прокормить.
– Работу ту же делает, что и какая-нибудь тягловая лошадь обычных размеров, а ест меньше. В монгольской пустыне был известный случай еще во времена императорской России, когда грузовые лошади не смогли справиться с перевозом крупного груза (даже монгольские, лошади Пржевальского, не смогли), а справились именно лошадки якутской породы. У нас тайга, а они приспособились работать и в пустыне, – не устает восхищаться Винокуров. – Она очень выносливая. Сто лет назад полковник Дмитрий Пешков из Благовещенска до Петербурга на одном якутском коне дошел. Эту лошадь он подарил императору Александру III, Серко очень долго ему прослужил, был захоронен в царской могиле. Еще известен случай, когда из Якутии вывезли 45 тысяч лошадей в Великую Отечественную войну – эти лошади танки на себе таскали, орудия.
За четыре месяца путешественники едва добрались до границы своей республики – на очереди Приангарье, потом Тува, Хакасия, Кузбасс и вдоль границы с Казахстаном – на запад, в сторону Европы. Невысокую скорость Винокуров объясняет тем, что во время остановок они частенько задерживаются на две-три ночи – ждут жителей соседних улусов, спешащих с кормом для лошадей. Останавливаться в улусах им удавалось на каждую третью-восьмую стоянку, в зависимости от расстояния между населенными пунктами.
– Где-то через 400 километров получались долгие привалы, потом каждые 150 километров, а потом и до Якутска доехали. Смотрим на состояние лошадей: даем отдыхать подольше, если лошадь выглядит уставшей, – поясняет Винокуров. – Финансово пока что в основном народ нам помогает. Какого-то большого спонсора у нас нет. Люди собирают фураж, сено, овес и привозят. На всем пути нас жители очень хорошо встречают, коневоды постой и для нас, и для лошадей готовят. Нет, мы специально это не организовывали – просто группу нашего похода в соцсетях открыли, там начали общаться с другими коневодами, рассказали идею путешествия. Они: "Езжайте, мы поможем, у нас есть сено, есть постой, где лошадей поставить, овес дадим, все, что надо, встретим, проводим".
Каждый день конная экспедиция в среднем преодолевает по 35–45 километров. Зависит от ландшафта – асфальт якутские лошадки очень любят, в отличие от горных дорог.
– Когда стартанули из Якутска, начался асфальт, и выяснилось, что лошадки наши очень любят ходить по нему. К тому времени мы с трудом, но поставили на них подковы (они непривычные к ним, но по состоянию их копыт мы поняли, что подковать все же придется), и они давай сами на асфальт выходить. Мы с Мичилом, напротив, не хотим по асфальту ехать, опасаемся, что слишком твердое покрытие может сказаться на суставах. Выводим с асфальта, а они улучат момент – и обратно поворачивают, – смеется Дугуйдан.
Асфальт якутские лошадки любят, а вот подковы не очень. Винокуров считает, что заставлять немолодых животных привыкать к ним не следует – в пути он рассчитывает заменить обычные подковы на специальные, в виде калош.
– В ближайшем месте будет умелец, который способен такие подковы-калоши смастерить. А то это не дело – из-за неумения "носить" обычные подковы наши лошадки их не стирают, а они отлетают у них, в итоге приходится часто переподковывать, а это очень неприятная процедура. Не как с обычной лошадью, с детства знакомой с кузнецом. Якутских лошадок приходится стреножить (вязать путами ноги лошади. – С.Р.), валить на землю, заново подковывать. Они вредничают – бьют, пинаются, кусаются. Вот проедем еще 95 километров, там запланирован отдых почти на месяц – заодно будем думать над заменой, мастерить, – планирует Винокуров.
Первый тур подкосил коронавирус"
Следующий тяжелый отрезок пути, после оймяконских морозов, путешественников ожидает на севере Иркутской области – после города золотодобытчиков Бодайбо на пути экспедиции в течение нескольких суток не будет никаких населенных пунктов, всем необходимым придется запастись впрок.
– Это не супертрудно, но придется подготовиться. Случись что в дороге (а там в основном горные маршруты) – на сотни километров не будет помощи, – рассуждает Винокуров. – Еще холодновато, зато трава зеленая будет для лошадей. Следующая сложность дальше по маршруту – станет больше автодорог, а транспорт лошадок пока пугает. Хотя водители стараются, процентов 98 снижают скорость, когда видят нашу процессию. Замедляются, часто даже останавливаются, фотографируются, добрые пожелания говорят. Это очень мотивирует, конечно.
Пока якуты идут по своему региону, большая часть встречных узнает аборигенную породу саха ата.
– За пределы республики выйдем, интересующихся гораздо больше будет, начнут спрашивать, а что это у вас за необычные лошадки такие. В соцсетях мне уже писали из Башкирии, Уфы, Казани, Калининграда, из Польши писали. Интересуются, ждут. Пишут: "Молодцы, приезжайте к нам, встретим с радостью, поговорим, хотим увидеть ваших лошадей". Из Санкт-Петербурга писала фотограф, как раз на съемке лошадей специализируется, – спрашивала, когда до Северной столицы доберемся, хочет наших лошадей пофотографировать.
– То есть часть задачи по популяризации породы уже выполнена?
– Отчасти – да. Но хотелось бы больше известности для них: чтобы направление туризма, экотуризма стало самостоятельной отраслью. Пока до этого далеко. До пандемии я два года занимался конным туризмом – только ступил, можно сказать, в эту сферу. Случайно. Ко мне друг приезжал, привёз с собой друзей-иностранцев, они катались у меня на лошадях. Потом по их рекомендациям приехали другие. Одна датчанка, которая живет в Австралии, которая каждый год путешествует по странам, где есть необычные породы лошадей и развито коневодство, так восхищалась силой якутских лошадей! В один из дней тура они 12 часов катались в грязи, в очень болотистом месте (что дополнительная трудность для коней), а вечером лошади вернулись такими же бодрыми. "Сильные, выносливые лошади. Я первый раз вижу такую породу, чтобы в конце маршрута они себя чувствовали, как и в его начале", – говорила она, хотя у нее дома в Австралии собственная ферма с самыми разными породами лошадей, и где она только ни каталась – в Монголии, Киргизии, Дагестане, Казахстане, Дании, на Алтае, – хвастает путешественник.
– Поэтому в будущем мировом признании наших лошадок я не сомневаюсь, но для этого надо их показать. Якутии очень нужен турист, желательно – экотурист. На сегодня в республике есть все условия для развития рынка конного путешествия, но направления нет вообще. Упомянутый мною друг специально искал у нас конные туры, не нашел, тогда и приехал ко мне. В итоге я, можно сказать, случайно стал первым в республике, кто сделал конный тур.
В 2018 и 2019 годах работы, по словам Винокурова, "было за глаза, только успевай поворачиваться", но коронавирус и закрытые границы все планы коневода перечеркнули.
– Так обидно – уникальные лошади есть, все для развития есть, но пришлось закрываться. Коронавирус, и все в никуда. Простой туризм в Якутии есть: у нас же "полюс холода" (самым холодным населенным пунктом планеты считается Оймякон. – С.Р.), часто приезжают экстремальщики, купаются в якутских реках в минус 60, катаются на вездеходах в наших пустынях (песчаные тукуланы Якутии. – С.Р.), на Ленские столбы едут (километры вертикально вытянутых скал вдоль берега реки Лена. – С.Р.). У нас очень много достопримечательностей, и до них интереснее и экологичнее добраться, по-моему, именно на лошадях. В отличие от машин кони – транспорт круглогодичный. Плюс направление конного туризма очень хорошо повлияло бы на молодежь якутскую: сейчас все молодые уезжают в город работать, в деревне делать нечего, а конный туризм обеспечит сельских ребят местами – чтобы тур сделать, нужно много людей, нужны конюхи, повара, гиды.
– У вас такой необычный бизнес, и государство заявляло о помощи малому и среднему предпринимательству в пандемию. Разве вам не помогали?
– Ну, нам помогают в походе – информационно, а по компенсациям – мы как-то не подошли. Но я не унываю: на семейном совете решили, что пока весь мир стоит – поедем к нему мы, покажем своих лошадей. Родные остались дома на ферме, а мы с зятем отправились на полтора года, может дольше, в путь. Семья нас в этом только поддерживает: дед и отец, по-моему, сильнее меня загорелись идеей похода, прославляющего якутскую лошадку. Они сами из седел не вылезают – отец до сих пор каждый день в тайге, сам объезжает табун.
Винокуровы – потомственные коневоды, минимум в четвертом поколении. В их табуне 150 голов, из них ездовых лошадей – 15. В отличие от конного туризма, коневодство в Якутии очень развито.
– Каждый год количество лошадей в целом в республике прибавляется. Местные почти все лошадей держат, но на них не катаются.
– На мясо?
– На мясо. Как транспорт – очень редко. Хотя именно в нашей республике с перепадами температур и сложным ландшафтом логичнее использовать на транспорт для туриста именно лошадь. Это и для экологии хорошо.
Изначально путешественники планировали дойти из Оймякона до Лондона и проехаться верхом по Трафальгарской площади, но из-за пандемии решили изменить свой маршрут. За почти четыре месяца они преодолели более 1000 километров на запад.
