Бывшего губернатора Сахалинской области Александра Хорошавина признали виновным в получении взяток и приговорили к 13 годам колонии строгого режима. На фоне приговоров, вынесенных российскими судами чиновникам его уровня в последние годы, это максимальный срок.
Максимально возможным по той статье, по которой обвиняли Хорошавина, оказался и назначенный ему судом штраф – 500 млн рублей. Подельники Хорошавина – экс-заместитель председателя регионального правительства Сергей Карепкин, и советник бывшего губернатора Игорь Икрамов получили сроки 8 и 9,6 лет колонии строгого режима соответственно. Экс-министр сельского хозяйства Николай Борисов, единственный из подсудимых частично признавший вину, раскаявшийся и активно сотрудничавший со следствием, отделался штрафом в 2,5 млн рублей. Сумка с "тюремными вещами", которые он прихватил с собой на оглашение, не понадобилась.
Таков итог уголовного дела, которое началось 3 марта 2015 года, когда губернатора Сахалинской области Александра Хорошавина задержали на рабочем месте. Оглашение приговора шло четыре дня. Набившиеся в зал журналисты не могли разобрать тихое бормотание судьи Елены Поликиной, зачитывавшей многостраничный документ. В нем перечислялось обвинение, а потом оценка всех девяти эпизодов дела с перечислением всех свидетельств, зачитыванием расшифровок прослушки и свидетельских показаний. Присутствующие обсуждали не обвинительное заключение, а больше то, как держатся и что делают обвиняемые. По решению судьи приговор заслушивали стоя.
В первый день оглашения Александр Хорошавин уткнулся в небольшой листок бумаги и почти час не поднимал от него головы.
– Что там можно так долго читать? – перешептывались журналисты.
– Может, молитву?
На второй день Александр Хорошавин листал книгу Петра Авена "Время Березовского". На третий – "Июль" Дмитрия Быкова. Его бывший заместитель Сергей Карепкин не отрывался от "Дэнс, дэнс, дэнс…" Мураками, иногда поднимая голову, чтобы найти глазами в зале жену и сына, улыбнуться им и поймать ответную улыбку. Татьяна Карепкина с сыном и жена Николая Борисова с сыном приходили на все заседания.
Родные Александра Хорошавина на оглашение не пришли. Не было и близких Андрея Икрамова, хотя у холостого официально подсудимого пять детей.
И только на четвертый день подсудимые внимательно слушали судью. Если ранее она оглашала то, что они много раз слышали во время заседаний, то 9 февраля давала оценку доказательствам и доводам защиты.
– Суд критически относится к заявлению защиты о…
– Утверждение защиты несостоятельно…
– Суд не находит оснований для удовлетворения ходатайства, – то и дело раздавалось в речи Елены Поликиной.
Журналисты тут же начали строчить заготовки для новостей "Суд признал Хорошавина виновным" и рассылать сообщения в редакции, что срок будет огромным.
Жена Карепкина, сама юрист, разрыдалась, услышав словосочетание "преступная группа" в речи судьи. Это означало, что смягчить приговор, запрошенный обвинением, не получится.
Изначально в деле было 10 эпизодов. Представитель Генпрокуратуры Денис Штундер настаивал, что губернатор создал группу, которая облагала откатами бизнесменов, получавших крупные государственные контракты. Подсудимых обвиняли по статьям 290 УК, ч. 5 и 6 (получение взятки), и 174.1 (легализация средств, полученных преступным путем). Хорошавина и его подчиненных подозревали в получении 522 миллионов рублей в качестве взяток, еще 77 миллионов фигурировали как "легализованные средства". В ходе суда и прений сторон количество эпизодов сократилось до 8. Прокурор не стал настаивать на доказанности показаний рыбопромышленника Анатолия Осадчего – тот утверждал, что за разрешение на промысел лосося Карепкин и Хорошавин требовали с него 12 млн рублей. Размер ущерба во время слушаний уменьшился до 450 млн.
Для бывшего губернатора Сахалинской области Александра Хорошавина прокуроры просили 13 лет и штраф в полмиллиарда рублей, для его экс-советника Андрея Икрамова – 9,5 лет и 300 миллионов, для бывшего зампреда Сергея Карепкина – 8 лет и штраф в трехкратном размере взятки. Николай Борисов, экс-министр сельского хозяйства, несмотря на активное сотрудничество со следствием, по мнению прокуратуры, тоже должен был удостоиться реального срока в колонии строгого режима. Для него гособвинители запросили 7 лет и штраф в двукратном размере взятки.
С самого начала обвиняемые и их адвокаты не сомневались, что приговор будет обвинительным.
– Мы считаем, что председательствующий судья Елена Поликина лично заинтересована в исходе этого уголовного дела, – говорил адвокат Андрея Икрамова в самом начале процесса, в марте 2017 года. И это мнение он не поменял, заявляя через полгода, что его "основное впечатление от процесса и главная проблема – позиция судьи, которая лишает подсудимых права на защиту".
И даже Ольга Дружинина, защищавшая Николая Борисова, активно сотрудничавшего со следствием, перед оглашением приговора хмыкнула на вопрос журналистов, каким будет решение судьи: "Каким же еще – обвинительным, конечно, а вы сами не видите?"
Но когда Елена Поликина взяла двухнедельную паузу перед вынесением приговора, защита восприняла это как хороший знак: значит, приговор не был написан заранее.
Как раз незадолго до этого завершился суд над бывшим кировским губернатором Никитой Белых. Присутствующие в зале не могли не сравнивать процессы.
– Нас разгоняют, а у Белых приговор до 11 вечера зачитывали, – сказал защитник Карепкина Игорь Янчук, подразумевая, что судья Поликина завершала заседания строго в 17.00, объявляя перерыв до следующего дня.
На первый взгляд между делами Белых и Хорошавина мало общего. Масштаб обвинений Белых с его тремя эпизодами и 600 тысячами евро взятки значительно уступал сахалинскому делу. Да и, в отличие от "несистемного" Белых, Хорошавин считался вроде бы встроенным в систему, "своим". Даже часть откатов, в получении которых его обвиняли, по словам подсудимых, шла на организацию выборов и "помощь" членам "Единой России" в избирательных кампаниях.
– Всем понятно, что средства, которые собирал Горбачев, шли на выборы, что взяткодатели – это депутаты дум. Много интересного есть в аудиозаписях, которые почему-то не взяли. Что, не ясно, на что шли деньги? Все было понятно с самого начала и тем, кто слушал, и тем, кто расследовал, – заявил в последнем слове Андрей Икрамов.
История со взятками кандидатов в депутаты городской думы Южно-Сахалинска хоть и прогремела на Сахалине широко, официально с Хорошавиным не связана. Большая часть избранных признали, что платили "за помощь в проведении кампании" от 3 до 15 млн рублей. И что деньги уходили в правительство области.
К сожалению, Александра Вадимовича в покое не оставят
По этому делу был задержан сотрудник аппарата губернатора области, почти два года провел в СИЗО вице-мэр Южно-Сахалинска, курировавший внутреннюю политику. Но Александр Хорошавин был вне этой истории. Однако сегодня стало известно: в ближайшее время ему предъявят обвинение в новых фактах получения взяток.
– Следствие и прокуратура ждали только вынесения этого приговора, чтобы официально объявить, – утверждает адвокат Игорь Янчук. – К сожалению, Александра Вадимовича в покое не оставят.
Особняком от остальных обвиняемых держался на суде единственный фигурант, частично признавший свою вину, бывший глава сахалинского Минсельхоза Николай Борисов. Он почти сразу стал сотрудничать со следствием. Поэтому его не оставили в СИЗО, как остальных, а освободили под домашний арест. На суд он приходил из дома и садился не в клетку, а за стол с адвокатами.
Борисов никогда не был своим в сахалинской политической тусовке. Он приехал на остров в конце 2012-го из Приморья, где долгое время руководил одним из департаментов местного министерства сельского хозяйства. Как говорят источники в правительстве Сахалинской области, пригласили его под конкретный проект – строительство мегафермы по производству свинины. Его инициаторами были инвесторы из приморской компании "Мерси Агро", а финансировал областной бюджет, который покрывал 98% расходов. Потом этот проект станет одним из эпизодов уголовного дела. Глава "Мерси Агро" утверждал, что Хорошавин через своих посредников требовал откаты за каждый транш, который область переводила на строительство фермы. Все обвиняемые, кроме Борисова, утверждали, что их оговорили. А бывший глава Минсельхоза признал, что взятки были, но свою роль в истории ограничил только посредничеством и утверждал, что ничего на этом не заработал.
Не могу смотреть в глаза жене, которая, будучи на пенсии, вынуждена работать по 12 часов в сутки, чтобы нас прокормить
– У меня не было умысла на получение взятки и тем более на ее вымогательство. Я был только посредником. Тяжело осознавать, что ты совершил, но еще тяжелее раскаяться и признать вину. Да, я оступился, и эта ошибка стоит очень дорого для меня и семьи. Своим поступком я перечеркнул все, что создавал. Но самое страшное – это то, что пришлось пережить моим близким, мне до сих пор стыдно перед ними. Не могу смотреть в глаза жене, которая, будучи на пенсии, вынуждена работать по 12 часов в сутки, чтобы нас прокормить. У меня было достаточно времени, чтобы осознать все, я раскаиваюсь, если можно было бы вернуть все назад, я бы лучше потерял работу, чем пошел на это. Прошу суд оставить меня на свободе и не назначать мне дополнительного наказания в виде штрафов. Работая на Сахалине, я ничего, кроме долгов, не заработал, – сказал в последнем слове Борисов.
Можно было оговорить всех, и был бы сейчас на свободе
Как только с него снимут подписку о невыезде, которая действует до вступления в силу решения суда, Борисов, как сказал его адвокат, уедет с Сахалина. Обжаловать решение они не будут. Борисов ушел из зала, не попрощавшись с другими обвиняемыми.
– Можно было оговорить всех, и был бы сейчас на свободе, – неслось в след бывшему министру. Это Сергей Карепкин говорил, вроде бы всем, а на самом деле одному – Николаю Борисову.
Сам Карепкин на всем протяжении процесса отрицал обвинения:
– Обвинение держится на прослушке. Что мешало, если прослушка шла с 2014 по 2015 годы, взять с поличным губернатора, меня? Тогда не было бы этих вопросов. Мне предъявляют взятку? Они есть как будто, но их нет. Виртуальная взятка, какая-то криптовалюта, про которую все говорят. Я не могу эту взятку ни пощупать, ни ощутить. Ни на одной фотографии в материалах дела нет миллионов, которые нам вменяют, но есть всякие кинжалы и прочее. Что мешало нас взять с поличным? Если все знали, кто кому носит.
Карепкина признали виновным в совершении одного преступления, отнесенного к категории особо тяжких, – получении взяток.
А ты на что рассчитывал? Понимали же, каким будет приговор
Судя по всему, тяжелее остальных перенес приговор Андрей Икрамов. После оглашения приговора он сел на корточки, прислонившись к решетке.
– А ты на что рассчитывал? Понимали же, каким будет приговор, – говорил ему адвокат Юрий Сюзюмов. В процессе он чаще всего ругался и спорил с судьей, позволял себе громкие заявления в прессе. Но Икрамов все равно надеялся.
– Кто сказал, что это последнее слово? Все только впереди. Мне мерзко и противно стоять на этом месте, мерзко понимать, из-за кого я здесь оказался, из-за какого человека, знаю его повадки, как он напивался в одном из отелей города, я знаю, как генерал Стручков написал кляузу на Хорошавина. В итоге что? Что выяснили в результате следствия? У нас есть такая на Руси поговорка – от сумы и от тюрьмы не зарекайся. По всей видимости, произвол творился всегда. Но мы не можем его допустить. Здесь говорят о деле государственной важности, показывая пальцем вверх. Конечно, он в курсе, и он говорил, что, виновен или нет, решает только суд, – сказал в своем последнем слове Икрамов
Генерал Стручков, про которого в последней речи говорил Андрей Икрамов, это бывший глава Сахалинского управления УФСБ Игорь Стучков, которого и считают тем, кто "свалил" губернатора. Его ведомство расследовало аферу на строительстве энергоблока Южно-Сахалинской ТЭЦ-1. Госконтракт стоимостью несколько миллиардов получил бизнесмен Николай Кран. Но в 2013 году, за полтора года до ареста Хорошавина, когда ФСБ только занялись делом ТЭЦ, Кран попытался добиться, чтобы генерала Стучкова перевели с Сахалина. За это он готов был заплатить примерно 2 млн долларов.
История со взяткой стала известна в Москве, за фигурантами дела установили слежку. Люди Крана, перевозившие деньги, действующие и бывшие силовики, обещавшие помочь со Стручковым, а позднее и сам Кран, были задержаны. Кран стал первым свидетелем обвинения против Александра Хорошавина, а его показания, что откат за контракт составил больше 5 млн долларов – первым эпизодом дела.
Впрочем, Игоря Стучкова с Сахалина все же убрали. Буквально за несколько недель до ареста Хорошавина, в феврале 2015 года, его перевели на должность начальника приморского УФСБ. Сам Хорошавин Стучкова в последнем слове не упоминал.
Я невиновен. Не было никаких взяток, не было денег в целях личного обогащения
– Сегодня, как и 20 февраля 2017 года, когда было первое заседание, так же, как и три года назад, в марте 2015 года, я категорически отвергаю все предъявленные мне обвинения во взяточничестве, легализации. Я невиновен. Не было никаких взяток, не было денег в целях личного обогащения.
Есть такая формула, как чистосердечное признание, но по сложившейся практике чистосердечным считается только такое, в котором сознаются в содеянном. Разве признание в том, что ты не совершал ничего, оно менее чистосердечное? Я не совершал преступления, в которых меня обвиняют. Если слова мои каким-то образом повлияют на приговор в сторону утяжеления, что ж, тому и быть. Я не могу поступиться принципами и моралью…Прокуроры, которые в этом процессе представляли и поддерживали обвинение, люди молодые и даже юные, в своем служебном рвении потребовали практически крайних для нас сроков…Мне не стыдно за работу мэром и губернатором, мне не стыдно за мою жизнь, я не шел на компромиссы, старался отстаивать мои личные принципы, старался отстаивать интересы края, как это получилось, судить не мне, а людям, жителям Сахалина и Курил… – сказал в своем последнем слове Хорошавин.
Прокурор Денис Штундер заявил, что доволен приговором. Обжаловать приговор обвинение не будет. А обвиняемые уже готовят апелляции.
В этом процессе осталось много непонятного. Например, не ясен статус бывшего главы аппарата регионального правительства Вячеслава Горбачева. Он ключевой свидетель этого дела. И вроде бы ключевая фигура всего дела: никто из свидетелей не передавал деньги Хорошавину лично. Все переговоры о взятках вел именно Горбачев, он и собирал дань. Он и сам об этом подробно рассказывал на суде. Но Горбачев заключил досудебное соглашение, дело в отношении него все еще расследуется, и каким будет его наказание, неизвестно. Возможно он, как и Борисов, избежит колонии. Не исключено, что он сможет сохранить и всю свою собственность. Хотя на имущество всех подсудимых наложен арест, недвижимость, автомобили и другие ценности Хорошавина конфискованы, состояние Горбачева следователи не тронули.
На Сахалине приговор бывшему губернатору восприняли по-разному. Сегодня, спустя три года после ареста, мало кто говорит о нем как о коррупционере, все больше как о "крепком хозяйственнике". При новом губернаторе Олеге Кожемяко область лишилась львиной доли нефтегазовых доходов, которые отобрала Москва. Сейчас начинается война за квоты на краба, на которые имеют виды москвичи, вытесняющие из бизнеса сахалинцев. На фоне всего происходящего времена правления на Сахалине Хорошавина многие в регионе вспоминают уже с ностальгией.
