Олю – хрупкую девушку в дырявых джинсах, кроссовках и рубахе на выпуск не портит даже нос, слегка выдернутый со своего обычного места, кулаком Олиного бывшего-выпивохи и раздолбая. Но сегодня, я вижу, она явно не в форме. Она всхлипывает, протягивая мне табуляграмму. Мда… За первые две недели работы уборщицей в школе заработала аж две 2600 рублей. Конечно, вздорная хабалка-завхоз божилась, что будет раза в два больше. Конечно, обманула, рассчитывая на Олин энтузиазм и на "все равно ей некуда деваться". А на Оле дочка-первоклашка, на Оле больная мама, на Оле, в конце концов, "двушка" – квартирка в двухэтажном бараке из черных досок и сухой штукатурки, что стоит на томской улице Энтузиастов, которая ведет прямиком на городское кладбище.
В этих эталонах сталинско-гулаговского зодчества выросла добрая четверть советского народа. Года три назад, как свидетельствует спрятавшийся от объектива камеры вечный работяга-абориген дядя Валера, отсюда уползли нестройными рядами даже тараканы. А несчастные жильцы, удовлетворившись обещаниями томских чиновников о неизбежном капремонте, так и остались. Кажется, навсегда. В жизни на этой улице Энтузиастов, которая ведет на кладбище, отразилась вся суть советской эпохи, которую не выжечь из нас и ядерным ударом.
Налево от Энтузиастов ползет столь же убогая улица имени ветеринара-террориста Николая Баумана. Направо кишит бараками и следом зияет… кладбищем-тупиком улица графомана и сталинского холуя Демьяна Бедного.
Она отомстила им за свою нищету, бесправие и безнадежность. Она отомстила от имени всей улицы Энтузиастов. Которую мы все обязаны снести. Хотя бы у себя в головах
"Кому-то надо на кладбище?" – бодро обращается по утрам к сонному салону водитель пазика, желающий сэкономить на топливе и увеличить КПД и, соответственно, зарплату. "Рано еще!" – тут же отвечает ему болеющий после вчерашнего "топлива" дядя Валера. А я, улыбнувшись и вглядываясь украдкой в его изможденное лицо, вспоминаю детство и юность…Наш двор постоянно обещали снести. Перекошенный из-за проблем с канализацией домишко регулярно окапывали сантехники и регулярно же посещали комиссии из ЖЭКа – толстые тетки с папками в руках.
Поохав на обвисшие потолки, на дырявые площадки лестниц, пощупав для верности гнилые, из сухой штукатурки стены, они лицемерно удивлялись, как мы тут живем. Барак шел под снос так долго, так настойчиво, что мы – восемь советских семей – постоянно находились в лихорадочном возбуждении, предвкушая скорые переезды из этого осточертевшего всем тараканьего рая. Народ мечтал о таинственных хатах улучшенной планировки, о паркетных полах и громадных кухнях, об абажурах, свисающих будто ананасы в шампанском с высоченных потолков. Но отчего-то если кто куда и переезжал, то только на… кладбище.
У девушки Оли, уже знакомой читателю, есть мечта: уехать отсюда, с этой улице имени СССР, любой ценой. Потому что тут невозможно и страшно жить. Здесь всегда гоняет аварийка – канализация забита. Здесь всегда найдется место чуду советского автопрома – "Запорожцу" самой первой модели. Здесь всегда отвратный запах – смесь горелых щей, дерьма и дешевого спирта. Здесь всегда будут холить и лелеять свои детские страхи, комплексы и мечты, которые никогда не сбываются...
Но есть ли здесь место подвигу?! Да, есть! Я с удивлением узнал на днях, что девушку Олю уволили. Уволили после того, как она пошла со своей табуляграммой к хабалке-завхозу, к небожителю-директору, к черту лысому. Она в глаза высказала им троим все, что думает. Она отомстила им за свою нищету, бесправие и безнадежность. Она отомстила от имени всей улицы Энтузиастов. Которую мы все обязаны снести. Хотя бы у себя в головах…
Владимир Прутик – учитель
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
