В феврале жители поселка Жемчужный в Хакасии, преимущественно пенсионеры, обратились в приемную президента России Владимира Путина с просьбой остановить рост тарифов на услуги ЖКХ, ссылаясь на то, что остатков пенсии ни на что не хватает. Многие из них оказались не в состоянии оплатить коммунальные счета, поскольку после Нового года платежи резко выросли. В основном в Жемчужном живут бывшие и нынешние сотрудники санатория "Курорт "Озеро Шира", известного в Сибири благодаря грязевому лечению. Сейчас предприятие близко к ликвидации, а персонал не получает зарплату с ноября.
"Из-за Путина хоть внимание обратят"
Поселок Жемчужный расположен примерно в 150 км от столицы Хакасии – Абакана, на берегу одного из наиболее известных в Сибири соленых озер под названием Шира. Административно поселок поделен на два: Жемчужный и Колодезный, но по сути это один и тот же населенный пункт. Шесть пятиэтажек в центре Жемчужного явно не вписываются в сельский пейзаж курорта. Улица, на которой стоят дома, официально называется просто Микрорайон.
– Мне квартиру дали от санатория, где я отработала 45 лет медсестрой, – рассказывает Вера Васильевна Белавина. – Здесь жили медики из санатория, педагоги, строители, которые в советское время работали. Дома, конечно, уже очень старые, хотя я даже не скажу, в каком году они построены. Наверное, это 60-е годы.
В феврале 2020 года 40 жителей Микрорайона обратились в приемную президента России, а также Верховный совет Хакасии и местную администрацию с просьбой пересмотреть тарифы на коммунальные услуги. Как сказано в обращении, люди в Жемчужном платят за квартиру и отопление вдвое больше, чем, к примеру, абаканцы. Местные пенсионеры говорят, что после оплаты услуг ЖКХ у них остается в лучшем случае половина пенсии.
– А жить на что, ты поясни? Я вот одна живу, у меня за квартиру вышло 8100 в январе. Квартира 63 квадрата. Мы ни один год так не платили! А соседям некоторым начислили кому по 9, кому по 10 тысяч. Мы писали жалобу, квитанции предоставляли, но сейчас не знаю, где это все крутится. Хотя пенсия у меня 20 уже – недавно добавили. Но я на таблетки только трачу около 5 тысяч в месяц… Воды горячей у нас нет централизовано, лет пять как отключили. Поэтому стоит бойлер, тысячу еще примерно платим за свет, представляете? – говорит Белавина.
По словам ее соседки Светланы Александровны (фамилию называть не захотела), в феврале платежи также остались слишком высокими.
– За февраль мне тоже принесли под 7 тысяч, – говорит пенсионерка. – Тоже очень много, я считаю. В прошлые года было 4 или 5 тысяч, ну 6 – это самый край. Котельная просто, мне кажется, рухнет скоро. Недавно там потолок горел, еле потушили. Скоро сгорит и вообще без отопления останемся. Власть мы особо не слышим, поэтому я даже ничего не могу сказать: хорошо ли они работают и работают ли вообще. Но по факту с каждым годом только хуже. Поселок рушится, ветшает.
Жильцы пятиэтажек Микрорайона ждут, что в июле 2021 года тарифы на жилищно-коммунальные услуги вырастут еще на 4%. Почему плата за ЖКХ резко увеличилась именно в начале этого года, жемчужненцы не знают. Большинство говорят, что обслуживающая компания всю зиму отапливала дома по максимуму, никак не регулируя температуру, хотя на улице было относительно тепло.
– Конечно, это банальный "перетоп", – говорит Надежда Каиль. – Они топят всегда одинаково: на улице ноль градусов, минус 10 или даже плюс – всегда почти по максимуму. Им же выгодно с нас денег побольше взять. И представляете, что такое платить пенсионеру эти 8 тысяч за квартиру? А поменяться мы уже не можем, сами понимаете. К Путину обратились мы, совершенно верно… Ну, поможет, не поможет, а внимание хотя бы местные власти обратят.
По словам главы Жемчужненского сельсовета Николая Катцына, которого в поселке называют то "мэром", то "губернатором", плата за коммунальные услуги выросла из-за ремонта новых очистных сооружений. Их начали ремонтировать после того, как летом 2019 года на очистных сломались старые насосы и возникла угроза загрязнения озера Шира. В Жемчужном тогда объявили режим ЧС. Затраты на строительство коммунального сооружения заложили в тариф для населения.
– Тариф по канализации у нас завышен. Новые очистные построили, но они в полную мощь пока не работают, к сожалению, нужны еще работы там. Все бумаги отправили, и в район, и в республику. Сейчас ждем ответа. "Перетопа" там нет как такового, отопление ведется по графику, – пояснил Катцын.
"Плохо у нас все"
Дом под номером 3 в Микрорайоне – самый проблемный среди пятиэтажек. С виду – обычная кирпичная хрущевка, но с тыльной стороны здания по фундаменту проходит заметная трещина. Вдоль дома прокопан ров, который сдерживает воду и не дает ей подмыть фундамент. Трещина поменьше видна на фасаде. Жильцы говорят, что буквально слышат, как дом трещит по швам. У некоторых в ванной трескается кафель.
– Дом реально аварийный, его попросту ведет, – говорит Людмила Теркина, живущая на первом этаже. – Вот вода, которая внизу фундамента скапливается, она идет прямиком в подвал. Там вода стоит постоянно, не высыхает ничего. По стене дома трещина идет, вы сами видите. Это же очень серьезно. Жила тут одна женщина, окна на другую сторону у нее выходили. Она быстро квартиру продала и переехала. Потому что воробьев, говорит, которые на улице летают, было видно через трещину из квартиры. Потом туда люди заехали. Они теперь затыкают, замазывают. В общем, дом этот рухнет.
Люди не знают, что именно происходят с их домом. Для того чтобы признать его аварийным, необходимо провести экспертизу. А для этого жильцам нужно собрать деньги.
– Если верить спискам должников (их вывешивают периодически), то платят за ЖКХ из всего дома семь человек. Я одна – из этих семи. То есть управляющая компания и делает по минимуму: техничка, дворник, самое необходимое. Нам сказали, что если вы хотите признать дом аварийным, вызывайте независимых экспертов. Но это же деньги надо собирать. А если у нас за квартиру никто не платит… Да многие и не могут платить, потому что на курорте работают, а там зарплату четыре месяца не выдают, – говорит Людмила Теркина.
По словам жителей Жемчужного, сейчас в поселке четыре основных предприятия: школа, детский сад, детский санаторий и взрослый "Курорт "Озеро Шира". Тем, кому не удалось устроиться туда, приходится уезжать на вахту либо ездить за 12 километров и искать работу в районном центре – поселке Шира. Там же, в Шира, находится ближайшая больница. Как и по всей Хакасии, в учреждении не хватает врачей. Поскольку зарплата в соседних регионах выше, медики предпочитают переезжать туда.
– Прошлым летом отдыхающих тут было, мне кажется, не меньше, чем обычно. Столько же, мне кажется. Ну и вообще, тут всего несколько семей болело, насколько я знаю. Но с медициной, кстати, тяжеловато. То есть случись что – будет непросто. Вот ширинская больница, ближе нету. Там врачей нет. Они увольняются, никто их особо и не удерживает. У меня астма обострилась, пошла в больницу – врачей нет. Иди и помирай – спасибо, хоть так напрямую не сказали, – говорит пенсионерка Людмила Юрьевна.
Власти Хакасии намерены построить в Жемчужном дом культуры за 50 млн рублей, в основном – за счет средств федерального бюджета. В Жемчужном к такой инициативе относятся скорее с иронией: пока градообразующее предприятие в плачевном состоянии, строительство дома культуры вряд ли изменит ситуацию.
– В санатории лечение-то хорошее, туда поэтому еще и едут, – признается местная жительница Светлана Кичкильдеева. – Управление бы как-то сменить там, чтобы он заработал. Плохо у нас тут все… Молодежь спивается, наркоманами становятся. Спортом заняться? А какой тут спорт, секций нет никаких. В школе – и то спортзал закрыли на ремонт. Что хорошего в Жемчужном? А нам-то что уже хорошего? Вышли замуж, родили детей, теперь сидим. Мужья все на вахтах, вот мы их ждем. Мой вот сейчас в Якутию поедет, потому что тут работу не найти. В сезон люди живут базами, конечно, но нас это мало касается. Хорошо, если есть частные дома, можно угол какой-то сдать. А нынешним летом здесь вообще делать нечего было, потому что ни одно кафе не работало из-за коронавируса. Один клуб ночной на неделю открыли, потом сразу закрыли. Молодежь вся сразу разъехалась, будто бы ее и не было.
Если пенсионеры в Жемчужном могут порадоваться весеннему солнцу, найти для себя нехитрую активность по душе – например, каждый день кормить дворовую собаку – то люди помоложе, кажется, настроены максимально пессимистично.
– Я сейчас в декрете, но вообще работаю на курорте, – рассказывает Ирина Вагина. – На курорте зарплату платили последний раз в ноябре. Муж у меня в Коммунаре работает, на рудниках (в поселке Коммунар Ширинского района расположены золотодобывающие рудники. – С.Р.). А вообще, мне кажется, тут скучно отдыхать. Каждый год одно и то же: одни и те же кафешки, на тех же самых местах. Цены только растут каждый год. Ничего тут хорошего, и вообще, не туда вы приехали.
Берег озера Шира застроен базами отдыха и гостевыми домами, многие из которых выглядят весьма солидно. Владельцы баз редко живут в Жемчужном, по большей части – в крупных городах Сибири. Обычные жители Жемчужного тоже пытаются заработать в сезон, сдавая комнаты, дома и беседки. Власти Хакасии не первый год думают, как заставить собственников баз платить налоги. Многие хозяева привыкли к "дикому" туристу – без регистрации в налоговой и отчетности. Более того, часть земельных участков на берегу озера не стоит кадастровом учете, поэтому также не облагается налогами.
– Проблема большая, но так везде, – говорит глава поселка Николай Катцын. – Сейчас вот весна настанет, соберем комиссию, будет объезжать, разговаривать. Я бы сказал, что примерно 50 на 50: то есть каждая вторая база у нас работает нелегально.
Хозяин гостевого домика примерно в 200 метрах от берега Шира (на курорте это называют "вторая линия") по имени Андрей надеется, что в 2021 году на курорте будет больше молодых людей, которые традиционно приезжают сюда из Красноярска, Абакана и других региональных столиц. Летом 2020 года их было меньше, потому что из-за коронавируса отменили дискотеки и закрыли ночные клубы.
– Ну, у меня уже сдан домик, на самом деле, – говорит Андрей. – И в том году, кстати, было то же самое, хотя поначалу думал, что не поедет никто из-за коронавируса. Что по налогам – ну да, это сложный разговор. Работаем на себя, как говорится, так удобнее. А что нам государство дает, чтобы мы налоги прямо ринулись платить? Мы от ресурсов не получаем почти ничего, хотя нефти и газа в стране хоть завались.
"От государства помощи не дождались"
Курорт на берегу озера Шира работает с 70-х годов 19-го века: томский золотопромышленник Захарий Цибульский взял прибрежную зону в аренду, поставил несколько юрт и за деньги начала пускать отдыхающих. В советское время на берегу Шира построили шесть корпусов, а новый санаторий стал профсоюзным. После развала СССР Федерация профсоюзов сохранила предприятие в собственности, и это, по словам нынешнего исполнительного директора Михаила Дмитриева, в будущем привело к проблемам: руководство Федерации не нашло способа вложиться в развитие предприятия и не решилось передать курорт в частные руки. В советское время люди стояли в очереди, чтобы получить путевку "в Шира". Впоследствии спрос резко сократился – у многих появилась возможность выехать на отдых за границу. Много лет санаторий испытывал финансовые трудности, а в 2017 году его признали банкротом по требованиям налоговой и других кредиторов.
– В перестройку, когда Хакасия как раз отсоединилась от Красноярского края, санаторий достался профсоюзам, – говорит Михаил Дмитриев. – Хотя строился он на федеральные деньги. Было федеральное снабжение и так далее. То есть санаторий был часть плановой экономики. И когда все это перешло к профсоюзам, то начался упадок. Есть успешные примеры, когда профсоюзные санатории отдали в частные руки. Например, санаторий "Русь" в Белокурихе в Алтайском крае. Я был там на совещании года четыре назад. И я посмотрел на эту "Русь"… У них коэффициент заполняемости 1,1, то есть больше 100%. И так круглогодично. Они там домиков понастроили дополнительно. А у нас 0,25 заполняемость в среднем за год, а с учетом пандемии – вообще 0,12. О какой жизни тут можно говорить? Потому что они вовремя вышли из-под профсоюзов. А наш курорт угробили именно во времена профсоюзов. Из него все вытаскивали, все деньги возможные, но ни ремонта, ни вложений, ничего.
Капитальный ремонт в санатории делали больше 40 лет назад. Сейчас на курорте проводят 54 вида лечения на основе грязей и минеральной воды, но медицинские сотрудники работают до обеда: платить им по полной ставке возможности нет. Санаторий рассчитан на 820 мест, но в последние годы он обычно заполнен примерно на четверть. До пандемии этого хватало лишь на выплату зарплаты и коммунальных долгов. Сейчас в санатории всего 93 отдыхающих, а сотрудники не получают зарплату с ноября 2020-го. Здесь работают 200 жителей Жемчужного, где всего проживает около 700 человек.
– Мы сегодня выживаем очень тяжело, к тому же коронавирус довольно сильно сказывается, – говорит Дмитриев. – Он нас угробил напрочь, можно сказать. В начале 2020 года у нас дела шли более-менее. В январе еще люди были, а потом попросту перестали ехать, стали бояться, начались ограничения. Мы кое-как дожили до 1 апреля. Указом президента с 1 апреля курорты на два месяца были остановлены. За этот период, вы наверняка помните, должны были выплатить 12 130 рублей каждому работнику. Это сумма за каждый месяц. И мы не работали, находились в простое, но нам никто ничего не заплатил. "Отмазок" было несколько, но главная причина, что мы не являемся субъектом малого бизнеса. В итоге мы ни одного человека не сократили: они как работали у нас, так и работают. 25 мая я принял решение: мы начали работать нелегально. Отработали так несколько дней, с 1 июня разрешили снова работать.
Летом на предприятии начались проверки по факту невыплаты заработной платы, но к 1 сентября руководству санатория удалось закрыть все долги перед сотрудниками. Впрочем, в октябре доходы предприятия вновь резко упали.
– Летом заплатили мы себе сами, а от государства я так и не смог добиться помощи. При этом вторая волна оказалась еще страшнее, – говорит Дмитриев. – На сегодня у нас задолженность по заработной плате перед сотрудниками – больше трех месяцев. И идут все вот эти проверки – прокуратура, трудовая инспекция – я им открыто говорю: "Ну сядьте в мое кресло на неделю". Ходят с этими протоколами… Хорошо сидеть, "указивки" писать. Но когда сидишь на федеральном бюджете. Закрыться им надо – не вопрос, никого не принимаем. Суды, прокуратуры тоже же закрыты были в период пандемии, но денежки-то им платили из бюджета. А наши люди никому не нужны. Я так прокурору и говорил: "Если наши люди никому не нужны, ну возьмите и расстреляйте". Вообще, в такое время года у нас обычно около 200 человек. Но пока ограничения не сняли, для людей старше 65 они действуют, а это значительная часть нашего контингента, особенно зимой. Сейчас у нас такие акции, что дешевле этого курорта вообще нигде нет. Но люди все равно еще боятся ездить.
По словам Михаила Дмитриева, чтобы санаторий заново заработал нормально, нужно вложить примерно 200 млн рублей: 86 млн составляют долги предприятия перед кредиторами, еще 120 нужно для в реконструкции курорта, продвижения проекта, закупки нового оборудования и внедрения новых медицинских услуг. У предприятия были предложения от потенциальных покупателей, но многие из них не хотят инвестировать, стараются приобрести предприятие вдвое дешевле его стоимости, чтобы потом сдавать номера в аренду. Когда состоится конкурс по продаже санатория – точно неизвестно, но по словам директора, не исключено, что уже нынешней весной.
В 2018 году власти Хакасии пытались договориться с подмосковным инвестором, который собирался развивать на базе курорта производство минеральной воды с условием сохранения санатория и лечения. В начале 2020 года инвесторы отказались от проекта, публично не озвучивая причин.
– Сейчас предприятие – банкрот, и оно близко к ликвидации, – говорит Михаил Дмитриев. – При этом я надеюсь, что оно останется. Ликвидация произойдет в том случае, если попадет в нечистые руки. Многие же хотят купить и просто сдавать летом корпуса. Они смогут за лето делать 8–10 млн просто на аренде. Но тогда все сотрудники окажутся на улице, будет сезонная работа максимум. О лечении тоже речи не будет. Поэтому нам без помощи никак. Я понимаю, если бы у нас уже шли торги по продаже имущества: смысл нам помогать? Но мы же предприятие не остановили. У нас люди работают. Пока, к сожалению, на нас никто не обращает внимания, хотя это единственный такой курорт на всю Россию. Никому мы не нужны.
