Ссылки для упрощенного доступа

"Ждали медика, а прислали патологоанатома". Как работает амбулатория в иркутской глубинке


Несколько лет назад житель села Вершина-Тутуры выстрелил себе в голову. Когда заведующая местной амбулаторией Марина Зуева прибежала к нему домой, он был ещё жив. Медик сделала перевязку, вызвала вертолёт санавиации. Село находится далеко в лесу, на обычной машине сюда не проедешь. Вертолёт прилетел через девять часов. "Что интересно, мы ждали медика, а нам прислали патологоанатома", – хмыкает Зуева. Но врач к этому времени был не нужен: незадолго до прибытия вертолёта пациент скончался от кровопотери.

Источник: "Люди Байкала"

Погружение. Хроники социальной катастрофы Сибири

В сибирских деревнях и городах не хватает учителей и врачей. Люди уезжают поближе к большим городам. Медпункты стоят пустыми, в них некому работать. В школах некому учиться и учить. Здания ветшают, новые почти не строят. Так было до "спецоперации". Теперь денег на медицину и образование стало ещё меньше. Вместо школ и больниц на своей территории власти восстанавливают разрушенные дома в Украине. Мы показываем, что происходит со школами и больницами в Сибирской глубинке.

"Одна вот тут рожала, на этом столе"

Марина Зуева сидит за своим столом в вершино-тутурской амбулатории и напряжённо вслушивается. Из-за стенки доносятся смех и крики. "Дети балуются", – наконец говорит Зуева. Раньше амбулатория занимала всё одноэтажное здание. Сейчас работает только один кабинет. Остальные заброшены. В них часто забираются дети, чтобы поиграть.

Марине 55 лет. Она в свитере и штанах, белый халат висит на входе на крючке: сегодня у Зуевой выходной. Рабочий кабинет – комната, в которой стоит стол, два стула, два шкафа с лекарствами и рукомойник. Бело-синие стены, тёмно-коричневый дощатый пол, русская печка. На всех полках – мягкие игрушки. Ими Зуева развлекает детей, когда ставит прививки. Главная достопримечательность кабинета – стоматологическое кресло, обитое кожзамом. Марина начала работать в амбулатории с 1991 года, а кресло привезли сюда два года спустя. Оно громко скрипит и холодит кожу. Кресло до сих пор в рабочем состоянии – тутурцы садятся в него, чтобы Зуева выдернула больной зуб. "Отлично дёргаю", – улыбается Марина.

Зуева – стоматолог по образованию. Она окончила Красноярский мединститут и приехала в Вершину-Тутуры вслед за мужем. Зуева застала времена, когда амбулатория работала на полную мощность. Кроме неё в штате были врач-терапевт, три санитарки, повар, рабочие. В 1996 году всех, кроме Зуевой, сократили. Уже больше 25 лет Марина – единственный медик в Вершине-Тутуры. За это время она научилась ставить прививки, капельницы, зашивать раны, принимать роды.

"33 ребёнка я приняла, – говорит Марина и хлопает рукой по столу, стоящему в медкабинете. – Вот одна прямо тут [рожала]. Положили сюда, она сына родила. Я маленько её поскоблила. Ну, и всё нормально".

Вершина-Тутуры – эвенкийское село, которое появилось в Качугском районе Иркутской области в конце 1920-х годов. Советская власть принудила эвенков бросить кочевой образ жизни и поселиться в одном месте. В селе построили около тридцати домов, школу, клуб, администрацию, почту, больницу. Местные жители разводили оленей, добывали соболя и белку. Сейчас оленей в Вершине-Тутуры не осталось, их вырезали из-за нерентабельности в 1960-х годах. Тутурцы охотятся, ловят рыбу, собирают орехи, ягоды и грибы. В селе живёт около 180 человек.

От цивилизации Вершину-Тутуры отделяют 37 километров. Это расстояние до ближайшего села Ацикяк, от которого можно добраться до других деревень. Дорога идёт через перевалы и болота, её много лет не ровняли ни грейдерами, ни тракторами. Местные жители называют дорогу "ухлобыстанной". Осенью, летом и весной тут можно проехать на вездеходах или лошадях. Зимой проще, потому что дорога подмерзает и покрывается снегом. В морозы до Тутуры от Ацикяка добираются за 4–5 часов. В остальное время года – от 6 до 9 часов. Некоторые, особенно охотники, ходят пешком. В прошлом году пропал мужчина, местные считают, что его утащил медведь. Медведей в округе много. Вокруг Вершины-Тутуры – тайга.

"На каблуках далеко не уйдёшь"

В рабочие дни Зуева принимает пациентов с 9 утра до 12 дня. Потом идёт в село до вечера – "на вызова". В Вершине-Тутуры живёт три диабетика, два человека в этом году заболели онкологией. В сентябре многие перенесли грипп, в октябре – ангину. В прошлом году село переболело ковидом – "но никто не умер", подчёркивает Марина.

Большие проблемы – пьянство и наркомания. В местных магазинах крепкий алкоголь почти не продают, потому что нет потребности – жители ставят бражку (брага, самодельный алкогольный напиток. – Л.Б.). Некоторые курят марихуану – вот её как раз привозят, потому что в суровых условиях Вершины-Тутуры конопля не растёт.

Зуеву волнует и то, что в Тутуре до сих пор не избавились от вшей. "В одной неблагополучной семье – пять детей, и они все постоянно с педикулёзом, – вздыхает она. – Вылечиваю, а они – обратно".

С серьёзными заболеваниями отправляют в районный центр Качуг. Если что-то совсем экстренное – вызывают санавиацию. Но договориться с вертолётом непросто. Жительница села Ольга Корнакова вспоминает, как два года назад у её отца случился инсульт: "Я пришла к родителям рано утром, папа сидит на лавке, в одну точку смотрит, стакан вот так держит, оттуда вода льётся. И меня не узнаёт". Корнакова говорит, что она сразу кинулась звонить медикам в Качуг, но "нам хотели отказать, районная администрация же деньги плотит за вертолёт". Семья в итоге дозвонилась до родственника, работавшего в областном правительстве. Вопрос сразу решился, вертолёт прилетел и забрал отца Ольги в больницу.

В амбулатории есть кардиограф, чем Марина Зуева очень гордится. "Из лекарств имеется только неотложка", – приоткрывает она дверцы шкафа. Бинты, вата, антибиотики, шприцы. Сейфа в амбулатории нет, поэтому наркотических анальгетиков Марина не держит.

Медицина в Вершине-Тутуры – это действительно "неотложка". Экстренные ситуации – чуть ли не каждый день. Зуева зашивает раны от ножей и топоров, вправляет вывихи, делает перевязки.

Больше десяти лет назад местная жительница Оксана Дорофеева родила в селе сына. Роды приняла Марина Зуева. Малыша решили отвезти в райцентр и показать врачам. Через несколько дней в Вершину-Тутуры приехал "УАЗ-Трэкол", он должен был забрать местного участкового и двух электромонтёров. Зуева настояла, чтобы в машину села и Оксана с сыном. Сама Марина тоже поехала, взяла с собой четырёхлетнего внука. Надела каблуки, пальто: в райцентр же выезжает.

На полпути внедорожник сломался. Был октябрь, ночью уже мороз. Ночевать в машине нельзя. Пассажиры решили возвращаться в Вершину-Тутуры пешком. Это 17-километровое путешествие Зуева называет "страшным".

Участковый Игорь Демидов взял на руки грудничка, малыша хорошо запеленали и укутали. Сама Марина несла внука. Ночь, под ногами снег, под снегом – шляча: так местные называют осеннюю грязь. Вся группа разделилась. "Монтёры вперёд всех убежали, не лесные люди", – спокойно говорит Зуева, и непонятно, осуждает ли она их или нет. Сама Марина с Оксаной шли последними, постоянно оглядывались – боялись волков. "Но на каблуках далеко не уйдёшь", – пожимает плечами она.

Дорога заняла около четырёх часов. Вернулись мокрыми по пояс. Но никто, включая младенца, не заболел.

"Кроме белого халата, я больше ничего не умею"

Цивилизация пытается проникнуть в Вершину-Тутуры. По новым правилам, Марина Зуева должна заполнять электронные больничные листы. Но интернета и компьютера в амбулатории нет, поэтому ей приходится это делать в здании местной школы или администрации. Время для заполнения тоже надо подобрать – свет в селе дают только с 13 часов до часа ночи.

Отдушина для Марины – лес. Больше всего она любит собирать бруснику и голубику – уходит в одиночку в тайгу, включает музыку на телефоне. Зуева не перестала ходить туда одна даже после встречи с медведем. "Смотрю боковым зрением – ну, ничё себе, там такая шайба стоит, ё-моё, – вспоминает Марина. – Я так закричала, что он меня испугался и убежал. Но в лес я так и хожу в одиночестве – устаю от людей".

У Зуевой были мысли уехать из Вершины-Тутуры. Её мать и дочь живут в Иркутске и зовут Марину туда. Она хочет проработать в амбулатории ещё три года и переехать. Сейчас главное – "найти кого-то и подучить его". Но с этим проблема: ехать в Тутуру никто не хочет из-за отдалённости и тяжёлых условий жизни. Марина бы взяла себе на смену кого-то из местной молодёжи. "Но у нас все проваливают биологию и химию. А главное, дети не хотят быть медиками", – делает вывод Зуева.

В 2019 году село вошло в перечень населённых пунктов, в которых хотели спроектировать новые ФАПы. Под новый фельдшерский пункт даже выделили участок земли – в центре села. Но с тех пор никаких новостей нет. Сама Зуева не хочет разбираться, кто должен поставить ФАП и на какие деньги. "Кроме белого халата, я больше ничего не умею. Я один раз депутатом была. Мне все нервы выматывали. То одно требовали, то другое, – говорит она. – Пусть они бегают, я лучше сбоку похожу. В халате".

Такая разная Россия. Региональные медиа на «Свободе»

Говорят, журналистика в России закончилась. Это неправда. Да, только после 24 февраля были заблокированы сотни российских медиа. Да, каждую пятницу журналистами пополняется минюстовский список иноагентов. Да, уже небольшой пост в социальных сетях сегодня чреват столкновением с карательной мощью государства. Да, российский журналист, продолжая честно делать свое дело, рискует свободой, а иногда и жизнью. Да, десятки российских журналистов не по своей воле покинули страну за последние месяцы. Однако и сегодня в разных регионах большой и трудной для жизни страны остаются журналисты, которые пытаются честно делать свое дело, рассказывать о том, что эта жизнь представляет собой на самом деле, а не в отчетах чиновников. Рождаются новые медиа, созданные неравнодушными и смелыми людьми, верными принципам своей непростой профессии.

В проекте "Такая разная Россия" мы публикуем лучшие их материалы, посвященные жизни российских регионов

XS
SM
MD
LG