В Сети распространяется видеообращение российских одиноких матерей, которые просят Владимира Путина вернуть с войны их мобилизованных единственных сыновей. "Забрать единственного ребёнка – это заведомо обречь нас на одинокую и немощную старость в будущем", – говорят женщины на видео. Еще в конце октября на сайте "открытых писем президенту" владимиру-путину.рф появилось обращение "одиноких матерей единственных сыновей", авторы которого просят Путина поддержать законопроект, освобождающий от мобилизации граждан, являющихся единственными сыновьями одиноких родителей. В тексте говорится, что соответствующие поправки к закону о мобилизации до сих пор в Госдуме не поддержала лишь партия "Единая Россия".
В видеоролике женщины, сменяя одна другую, умоляют Путина вернуть домой их сыновей:
"В силу возраста, а у кого-то, может, и в силу других обстоятельств, другого сына у нас уже не будет. Пожалуйста, не обрекайте нас на одинокую старость".
"Просто прошу вас или умоляю, обратите на нас внимание! Крик души! Второй месяц на антидепрессиантах сижу! Выживу, переживу ли я эту мобилизацию, я не знаю!"
"Единственный сын для нас – это все. Это наша жизнь, это наш кислород, это воздух, это душа и сердце. Это все, ради чего мы живем. И забрать у нас единственного сына – это равносильно тому, что умереть самой".
"Наша категория – одиноких мам с единственным сыном – всегда активно голосовали за вас на выборах. А теперь мы обращаемся к вам за поддержкой".
"Верните, пожалуйста, пока живой"
У пенсионерки из Приморья Марии Боруновой было двое сыновей, их обоих мобилизовали этой осенью, и спустя месяц младший погиб в Украине.
– Пожалуйста, сделайте так, чтобы мой старший сын вернулся! Он у меня один остался, и четверо внуков на руках! Борунов Дмитрий Алексеевич 1982 года рождения, – Борунова по привычке называет полное ФИО и год рождения, говорит, что приучили в военкомате, куда она написала уже несколько заявлений. – Я куда только ни писала, и в военкомат, и в прокуратуру. У меня младший сын погиб, Рома, ему всего 36 лет было. Два внука остались, мальчишкам 12 и 6 лет. А невестка совсем больная, давление высокое, мы через день ей скорую вызывали, а сейчас, как сын умер – совсем слегла.
Старший сын Марии, 40-летний Дмитрий Борунов по-прежнему находится в зоне боевых действий в Украине, у него во Владивостоке тоже двое несовершеннолетних детей – дочери 8 и 15 лет.
– Они не добровольцы, это все "в рамках мобилизации". Разве они могли добровольно детей оставить? Нет, взяли и увезли обоих сыновей. Сейчас второго убьют – мы как жить-то будем?! Я не смогу четверых внуков с одной невесткой поднять. У Димы – две дочери здесь. Верните им отца, а мне сына! Я не знаю, к кому мне еще обратиться. К президенту записали обращение, в Минобороны были. Кто еще может помочь? Нельзя же так! Всю семью разом обезглавить, кто детей подымать будет? Верните, пожалуйста, пока еще живой! – повторяет Борунова.
Жительница Тюмени Ольга Карпова с октября безуспешно добивается отсрочки для своего единственного сына. 22-летний Никита Карпов не стал прятаться после получения повестки и написал в военкомат два рапорта о том, что служба противоречит его убеждениям. Ни один документ не приняли.
– "Не могу проходить службу с оружием. Даже учебная переподготовка противоречит моей совести. Потому что я четко понимаю, что все эти обучения имеют цель подготовки для участия в военных действиях", – цитирует рапорт сына Ольга. – Дважды документ не приняли, хотя Никита подавал рапорт в военкомат, приходил туда, чтобы отметиться, уклоняться не собирался. У него была неподходящая военная специальность – контролер пропускных и комендантских пунктов. И направление на предстоящую операцию на руки. Как с такими исходными его вообще могли мобилизовать?!
В итоге Карпова мобилизовали 25 октября, прямо с комиссариата отправили на полигон, где "сделали" сапером.
– Под угрозами заменили ему специальность на "сапера". Никакого медосмотра, даже справки о состоянии здоровья не удосужились посмотреть! При этом на 11 ноября у Никиты была назначена операция: в 2018 году сын перенес две сложнейшие операции на руки. К тому же у него плоскостопие третьей степени на левой ноге. А по КТ носа очевидно, что у него перегородка сломана и кисты растут. Он весь больной, простуженный, хромает. И со всеми эти исходными у него забирают военный билет и велят нести ему вещи на призывной пункт! – возмущается Ольга.
На учениях, по словам матери, Никита вывихнул ногу, его с полигона госпитализировали, назначили лечение.
– Отвезли в областную больницу, там сделали рентген, установили разрыв связок, заключили: он должен наблюдаться с 27 октября у хирурга. Но никакого больше лечения не было – с больной ногой его таскали на следующие учения! Это адская боль! А ему просто давали в части таблетки, – говорит Карпова.
По словам матери, ее больше беспокоят даже не проблемы сына со здоровьем – Ольга не представляет, как Никиту принудят участвовать в военных действиях и убивать людей.
– С его мягким характером, интеллигентностью он на убийство людей просто не способен. И я не позволю, чтобы моего ребенка заставили это делать, я буду судиться до последнего. Он у меня единственный ребенок, я его одна поднимала, воспитывала. Надеюсь, воспитала достойного гражданина, доброго парня. И не дам измарать его руки в крови! – возмущается Ольга. – А деньги нам никакие не нужны. Ни выплаты, ни социальные гарантии. Мне нужно, чтобы мне просто вернули моего единственного сына. Живым!
Карпова написала обращение в Минобороны РФ, в военную прокуратуру – ответ не получила.
У больной сахарным диабетом пенсионерки Равили Воробьевой из Нижнего Новгорода тоже мобилизовали единственного сына, 29-летнего Павла.
– 23 сентября ему пришло извещение, он сам пошел получать эту повестку с Приокского военкомата. А там ему заявили: "В течение двух часов чтоб собрался!" Он говорит: "Вы что, издеваетесь? У меня дома жена, двое маленьких детей, мать больная", – вспоминает Равиля. – Никто его слушать не стал – одним днем собрали и увезли. Младшему Димочке только год и девять месяцев исполнилось, невестка Оля в декрете. У меня диабет инсулинозависимый, я в кому падаю на раз-два по несколько раз в неделю. Отец у него тоже больной человек, инвалид второй группы. Как можно так поступать?
По словам матери, никакой медкомиссии Павел не проходил, его мобилизовали 24 сентября даже без осмотра врача.
– В 2012 году служил в армии, в Сарове. Записано у него стрелок-оператор, но по факту ничего он не умеет. Все собирал сам, за свой счет – берцы, шапку эту омоновскую, балаклаву. Медосмотр так и не прошел, их отправили в Украину. На каком основании? Как вообще можно взять человека, оторвать от семьи, единственного кормильца детей и родителей, и отправить в горячую точку? Я не для Украины его родила! Я не для войны его рожала, – плачет Равиля. – Мне государство его вырастить не помогало, чтобы так им распоряжаться. Это мы с отцом бились, здоровье посадили, не для того, чтобы внуки без отца остались. Им [чиновникам] на стариков плевать, никакой помощи, так еще и детей у нас отбирать стали.
В администрации города, куда Равиля Воробьева сходила лично, пытаясь добиться возвращения сына, пенсионерке посоветовали написать на мейл мэру Нижнего Новгорода Юрию Шалабаеву, пообещав, что "так будет быстрее". На конец ноября ответа нет.
- Президент России Владимир Путин объявил о начале частичной мобилизации россиян на войну в Украине 21 сентября. Отсрочка от мобилизации могла быть предоставлена отцам четырех и более детей. В октябре число детей, необходимых для получения отсрочки, снизили до трех. Тем не менее многодетные мужчины все равно попадают на фронт, так как при оформлении отсрочки учитываются только дети до 16 лет и не учитываются дети супруги от ее прошлого брака, растущие в семье, если они не усыновлены отчимом или не взяты им под опеку. Также не учитываются "не родившиеся" дети: беременность жены может повлиять на отсрочку лишь в том случае, если у супругов уже есть трое детей до 16 лет, а жена беременна четвертым на сроке не менее 22 недель.
