Осенью 1905 года власти Российской империи начали ликвидацию Гурийской республики – крестьянского самоуправления, которое возникло в западной Грузии в результате восстания и продержалось почти четыре года. Одним из участников сопротивления стал Нестор Каландаришвили – дворянин, анархист и несостоявшийся актер, который после разгрома гурийцев оказался в Сибири. В ходе Гражданской войны он стал командиром красных партизан и погиб, подавляя восстание якутов и эвенков. В 1974 году про Каландаришвили сняли художественный фильм, его именем до сих пор названы улицы в нескольких сибирских городах. Кем он был на самом деле – борцом за идею или бандитом по прозвищу Дед? Корреспондент Сибирь.Реалии поговорил об этом с историками и правнучкой Нестора Каландаришвили.
"Будь у них 4 тысячи винтовок, они бы не проиграли"
На протяжении четырех лет власти Российской империи практически не контролировали этот кавказский регион. Однако в итоге все же Гурийская республика была разгромлена.
– Подавили восстание очень жестко: женщин насиловали, мужчин убивали, казаки залазили в погреба и пили вино из собственных ботинок, вели себя по-варварски, – говорит исследователь Гурии и режиссер-документалист Ираклий Махарадзе.
А началась эта история в январе 1902 года, когда рабочие нефтеперегонного завода Ротшильдов в Батуми устроили стачку. 8 марта она переросла в массовые протесты с требованиями сократить 15-часовой рабочий день и выплачивать постоянное жалованье – вместо сдельного, которое рабочие получали, лишь когда в порт привозили нефть из Баку.
Часть демонстрантов в первый день посадили в пересыльную тюрьму, а 9 марта их товарищи попытались освободить арестантов. Полиция начала стрелять по демонстрантам, а позже арестовала около 500 участников акции. Примерно 300 из них, в том числе молодого Иосифа Сталина, выслали из Батуми. Так многие участники батумского восстания оказались в соседней Гурии.
– Подавляющее большинство участников демонстрации в Батуми были гурийцами, – говорит исследователь Гурии и режиссер-документалист Ираклий Махарадзе. – По сути марксистские идеи распространились в Гурии после того, как власти подавили выступление рабочих в Батуми и выслали их из города. В 1908 году бывший глава Озургети (центральный город Гурии – С.Р.) Мазри Лазаренко на суде над сторонниками "Республики Гурия" на вопрос, кто организует революцию в Гурии, совершенно справедливо заявил: "...революция началась не в Гурии, она началась в Батуми и оттуда двинулась в Гурию". Бывшие крестьяне превратились в вынужденных рабочих, распространяли среди населения прокламации и другую нелегальную литературу, занимались политической работой.
Современная Гурия граничит с Аджарией, от столицы региона Озургети – полтора часа езды до Батуми. В мае 1902 года в селе Нигоите возле Озургети состоялся крестьянский сход, участники которого, как и рабочие в Батуми, выдвинули экономические требования: снижение выплат за пользование пастбищами, ренты на землю и церковного сбора. Летом крестьянские выступления прошли по всей Гурии, а вскоре на территории уезда сформировалось самоуправление. Главные вопросы решались на сельском сходе, подати крестьянам были снижены, они поступали в местный бюджет.
Фактически к 1902 году в Грузии появилась Гурийская республика, на территории которой действовала своя система образования и свои суды.
– Даже дворяне приходили решать вопросы в эти местные суды, поскольку они действовали гораздо более четко по сравнению с имперскими, там не было коррупции и волокиты. Социалисты сначала скептически отнеслись к созданию республики, потому что в их представлении крестьяне как представители буржуазии не могли создать республику. Но потом они ее поддержали. Гурийская республика – уникальный случай. В ходе Первой русской революции образовались много республик, например, в Сибири. Но, по сути, это были однодневки. А Гурийская республика продержалась почти четыре года. Для сравнения: Парижская коммуна – всего 10 недель, – говорит Ираклий Махарадзе
До 1905 года власти Российской империи не принимали против гурийских крестьян мер, хотя к тому моменту губернатор и полиция фактически потеряли власть над регионом. Возможно, что на фоне Русско-японской войны у царского правительства просто не было сил возвращать Гурию под контроль. С началом революции правительство направило в республику 10-тысячный корпус генерала Максуда Алиханова-Аварского, который впоследствии стал губернатором Тбилиси. Гурийцы ответили атакой "красных сотен" – вооруженных отрядов крестьян, царские войска не смогли зайти в Озургети.
20 октября 1905 года "красные сотни" разгромили отряд казаков неподалеку от поселка Насакирали и вскоре взяли под контроль почту, телеграф и железную дорогу в Озургети. Тогда же о создании Гурийской республики было объявлено официально. Лишь в январе 1906 года царская армия сумела подавить восстание, а Гурийская республика прекратила существование.
– Заместитель Алиханова-Аварского Крылов говорил, что у гурийцев было 4 тысячи винтовок. Но это, конечно, не правда. Будь у них 4 тысячи винтовок, они бы не проиграли. Оружия было мало, они сами отбирали его у казаков при нападениях. Власть жестко расправилась с восставшими, с другой стороны, лидеров Гурийской республики просто отправили в Сибирь, некоторых – и вовсе отпустили. Будь на месте царских войск большевики, всех бы расстреляли, – говорит Махарадзе.
"Примкнул к победителям"
Одним из участников битвы при Насакирали был 29-летний Нестор Каландаришвили – выходец из обедневшей дворянской семьи Кутаисского уезда. Он учился в гимназии, поступил в учительскую семинарию в Тбилиси, а затем отслужил во Владимирском полку, расквартированном в Грузии. В начале века Каландаришвили вступил в партию эсеров и даже окончил подпольные курсы артиллеристов, организованные руководством партии. За связь с эсерами Каландаришвили выгнали из семинарии, но вскоре он примкнул к социал-федералистам – грузинской революционной партии, основу которой составляли крестьяне.
Наконец, в Кутаиси Нестор познакомился с видными анархистами, став в итоге одним из них. Он работал актером сначала в театре Кутаиси, затем – в Батуми. В 1905 году Каландаришвили служил клерком на батумском заводе Ротшильда, а с началом революции участвовал в столкновениях на улицах города. В годы Первой русской революции у Нестора появился собственный партизанский отряд, который совершал налеты на жандармерии, помещиков и черносотенцев. Каландаришвили ни разу не осудили, но он успел посидеть во всех крупных тюрьмах Грузии, пишет в книге "Безначальцы и чернознаменцы. Анархисты начала XX века против Российский империи" историк Илья Полонский.
– Действия Каландаришвили всегда отличались дерзостью, – говорит Ираклий Махарадзе. – Например, описывается такой эпизод. Социал-федералисты покупали оружие в Швейцарии. Очередную партию должны были привезти из Одессы в Грузию на пароходе "Либава". Но сначала нагруженный корабль должен был зайти в Константинополь. Там его встретил Нестор Каландаришвили, узнав, что российское правительство ждет корабль в грузинских водах. Каландаришвили подплыл к кораблю за 150 верст от города на специально купленной лодке и остановил судно. Он перекрасил борт: краской написал новое название. В итоге корабль дошел до места, царские власти не смогли его остановить, поскольку название было другим.
Когда революция проиграла, Нестор Каландаришвили оказался в Иркутске. Советская историография придерживалась версии, что Каландаришвили был сослан в Сибирь, однако современные исследователи склонны считать, что он попросту бежал в Иркутск от полиции. В некоторых статьях даже утверждается, что Нестор оказался в Сибири, поскольку пытался эмигрировать в Японию.
– Не думаю, что версия о его намерении уехать в Японию соответствует действительности, – говорит историк Алексей Тепляков. – Проблема с Нестором Каландаришвили в том и заключается, что его карьера очень мутная. Большинство источников – мемуары, а на них в полной мере нельзя опереться.
В Иркутске Каландаришвили поселился под своим именем, поскольку его товарищи выкупили у грузинских жандармов материалы, доказывающие его вину. Вскоре он женился на грузинке Христине Мкеравали и подружился с Сергеем Назьмовым, который помог Нестору устроиться в ателье фотографом. Также Каландаришвили периодически играл в иркутском театре. У него появился влиятельный адвокат Осип Патушинский, услуги которого сильно пригодились беглому анархисту. Патушинский вспоминал, что начал защищать Каландаришвили бесплатно, поскольку у адвокатов действовало соглашение – помогать "политическим" бесплатно. Впрочем, ряд историков полагают, что в Иркутске Нестор Каландаришвили занимался не политической борьбой, а криминалом.
– Даже официальные советские биографы не скрывали, что в Иркутске Нестор не занимался никакой политической борьбой, – говорит Алексей Тепляков. – С 1910 по 1914 год он около двух с половиной лет провел в заключении по чисто криминальным обвинениям. Но его ни разу не осудили, поскольку не хватало свидетелей или других улик. Можно найти данные, что Нестор пытался подписать с иркутскими ворами "мирный договор": соглашение о том, чтобы они не прибегали к насилию, а занимались "честным трудом". Я бы сказал, что это выглядит почти правдоподобно. Еще Каландаришвили приписывал себе попытку организовать убийство иркутского губернатора. Но, как показывают воспоминания современников, он лишь вел разговоры об этом.
В Иркутске, как утверждают ряд историков в своих статьях, Каландаришвили фактически стоял во главе "Гурийского клана", получив кличку Дед или Дедушка. Кроме того, он опирался на ссыльных грузинских анархистов, работавших на Черемховской шахте. В конце 1913 года гурийцы совершили покушение на купца Якова Метелева: убийцы выстрелили в жертву через открытое окно, но Метелев выжил, получив ранение в шею. В организации убийства подозревали жену Метелева и его старшего сына. Люди Каландаришвили получили за дело 5 тысяч рублей, большую часть которых Нестор забрал себе. Деньги понадобились ему для организации подпольного производства серебряных монет невысокого качества. Полиция арестовала киллеров, покушавшихся на Метелева, а также конфисковала оборудование с нелегального "моментного двора", однако причастность Каландаришвили доказать не удалось. В последние годы перед революцией за Нестором следила политическая полиция – жандармы, но фактически был "чистой воды уголовником", отмечает историк Алексей Сысоев со ссылкой на архивные данные.
"Слышишь, листья падают?"
Потомки Нестора Каландаришвили живут в Иркутске. Его правнучку Христину назвали в честь прабабушки, которую Нестор Александрович встретил в Сибири. Христина рассказывает, что в Грузии у Нестора осталась еще одна семья: дети и внуки Нестора от первого и второго брака хорошо общались. "Претензий никаких друг к другу не было, они приезжали к нам в Иркутск. Я просто напомню, что шла Гражданская война и все все понимали", – говорит Христина.
Она рассказывает, что, приехав в Иркутск из Грузии, Нестор действительно дружил с фотографом Сергеем Назьмовым. Поэтому до нас дошло довольно много снимков Каландаришвили, сделанных Назьмовым.
– В доме моей бабушки стоит пианино до сих пор, – рассказывает Христина. – Перед последним походом он купил его дочерям. И как вспоминала его дочь – моя бабушка Нина, он садился за фортепиано, играл Чайковского "Времена года" и говорит: "Нуца, слышишь, как листья падают?" Она прикладывает к пианино ухо и говорит: "Да, слышу".
Христина Каландаришвили преподает юриспруденцию, и у нее свой взгляд на "криминальное прошлое" прадеда, о котором говорят некоторые историки.
– Я не буду затрагивать его "грузинский" период, поскольку о нем нет достаточно подтвержденных данных, остановлюсь на "иркутском". Каландаришвили неоднократно арестовывался охранкой (было бы странно, если бы революционера-анархиста не арестовывали). Обвинения, которые ему предъявлялись, были политическими – совершение действий, направленных на свержение существующего строя, попытка организации покушения на иркутского генерал-губернатора Селиванова. Защищал его присяжный поверенный Осип Борисович Патушинский, есть его опубликованные записки. По данным делам были вынесены оправдательные приговоры, и Каландаришвили был освобожден. Информации о том, что его арестовывался по уголовным преступлениям, нет, и обвинений в совершении уголовных преступлениях ему не предъявлялись. Вся информация о его преступном поведении (фальшивомонетничество, покушение на иркутского купца Якова Ефремовича Метелева) сформирована на основе жандармского дела, хранящегося в Государственном архиве Иркутской области.
– Что такое жандармское дело – это фактически эквивалент современной оперативно-разыскной информации, не имеющей доказательственного значения, которая должна быть подтверждена в суде доказательствами. И если у царской жандармерии в 1912–1913 году (до Февральской революции еще 5 лет и государственные структуры функционируют весьма эффективно) не нашлось возможности направить данное уголовное дело в суд, то с какой стати авторы исторических статей ссылаются на данный источник как на истину в последней инстанции? Эти сведения – скорее всего, объяснения внедренного провокатора или вообще непроверенные слухи. В любом случае на безусловные доказательства вины и причастности Каландаришвили к тем событиям эти сведения никак не тянут, – считает правнучка Каландаришвили.
"После встречи с Лениным он стал большевиком"
В 1974 году на экраны в СССР вышел фильм "Сибирский дед" режиссера Георгия Калатозишвили. Картина начинается с того, что иркутские грабители пытаются снять с Нестора шубу, однако он сам заставляет их снять верхнюю одежду и прогоняет с пожеланием "не позорить знамя анархизма". Затем Нестор собирается вернуться в Озургети, о чем сообщает своему окружению, однако начинается Гражданская война, и Дед встает на сторону красных.
– Возможно, эпизод, который описывается в фильме, имел место, и Каландаришвили действительно собирался на родину, – говорит Алексей Тепляков. – При этом он вряд ли ностальгировал, потому что всегда был окружен земляками. Почему он в итоге стал сражаться за красных? Я думаю, он просто выбрал их как наиболее вероятных победителей. Политически Нестор был абсолютно беспринципен. При этом у него были лидерские качества, а Гражданская война дала возможность проявлять их легально, так скажем. Он просто делал карьеру.
С началом Гражданской войны Нестор Каландаришвили собрал отряд кавалеристов, на знамени которого красовался лозунг "Грабь награбленное". На войне Нестор получил новое прозвище "Карандаш". Ближайшим помощником Деда стал другой участник Гурийского восстания, рабочий завода Ротшильда в Батуми Михаил Асатиани. При этом в первый год Гражданской войны победа большевиков казалось далеко не очевидной: после восстания Чехословацкого корпуса красным в панике пришлось оставить Иркутск. Командование поручило Каландаришвили взорвать главные здания в городе, однако в последний момент от этой идеи отказались. Отряд Каландаришвили сначала отошел в Бурятию, где часть бойцов отделились – они не хотели переходить Саянский хребет и прорываться в Монголию, как планировал командир. В ноябре 1918 года партизаны Каландаришвили были полностью разбиты: от 2 тысяч осталось 70 человек. 27 бойцов Каландаришвили белые позже повесили в Иркутске.
– 26 ноября Дед распустил остатки своего отряда, выдав каждому по 9 тысяч царских рублей, они тогда еще имели вес, – рассказывает Алексей Тепляков. – Сам Каландаришвили нелегально поселился в Иркутске. Он купил двухэтажный дом, выдавая себя за священника или купца землемера. В Иркутске ходили слухи, что у Деда есть партизанский отряд численностью около двух тысяч, другие говорили, что на самом деле в отряде осталось семь человек.
Тем не менее Каландаришвили смог снова собрать партизанский отряд, который в течение двух последующих лет с переменным успехом воевал против белого атамана Григория Семенова и генерала Владимира Каппеля. Летом 1919 года партизаны "Карандаша" уничтожили несколько мостов на реке Китой и пустили под откос восемь железнодорожных составов с оружием. В советских биографиях Нестора говорится, что после этого адмирал Колчак назначил за голову партизана награду 40 тысяч рублей. Впрочем, историк Алексей Тепляков считает, что успехи бойцов Каландаришвили были сильно преувеличены советскими историками.
– Верил ли он в то, за что сражался? По воспоминаниям бабушки, его соратник Михаил Асатиани говорил, что после встречи с Лениным Нестор Александрович, безусловно, верил в идеи большевизма, – говорит Христина Каландаришвили.
"Он выглядел приличнее некоторых"
С Лениным Нестор Каландаришвили встретился в 1920 году, когда после ранения на фронте он сопровождал миссию китайских коммунистов в Москву. Вскоре он вступил в партию большевиков.
Дискуссионным остается участие Нестора Каландаришвили в военных преступлениях во время Гражданской войны: внесудебных казнях и мародерстве. Например, историк Алексей Тепляков со ссылкой на монографию "Красный" террор на востоке России в 1918–1922" сообщает: "Генерал Н. Храбров в мемуарах "Судьба или случайность" писал о событиях начала 1920 г.: "Ехать на станцию (Нижнеудинск), где "Каландаришвили вешает всех генералов", было жутко".
Основываясь на данных Новосибирского архива, Тепляков пишет, что главкома Северо-Восточного фронта Д. Е. Зверев сообщал командованию: Каландаришвили объявил себя командующим всех партизан Сибири, "взимал контрибуции с населения, бесконтрольно расходовал "захваченные народные богатства и достояние". Он требовал разоружить партизана, однако командование отказалось.
Кроме того, историки приписывают Каландаришвили расправы над местным населением. Со ссылкой на книгу "История Барона Унгерна. Опыт реконструкции" историк Алексей Тепляков пишет, что в октябре 1920 года Каландаришвили "обрушился на бурятское население, поддерживающее белых". Например, в результате действий партизан три сомона (села) в Хамнига-Бурятском хошуне (районе) обезлюдели, а из 3000 человек населения остались около 200, в окрестностях Бырцинского дацана убрали около 70 трупов. При этом автор книги Сергей Кузьмин не приводит данных, что в расправах на жителями участвовал именно отряд Каландаришвили. Он сообщает, что в начале наступления партизаны Деда находились в резерве, а в конце операции "зачищали районы села Бырцы и поселка Алтанский от мелких отрядов унгеровцев".
Христина Каландаришвили говорит, что пыталась найти первоисточники, на которых историки основываются, рассказывая о мародерстве со стороны ее прадеда. И с рядом выводов правнучка партизана не согласна.
– Эти статьи сильно расстраивают: что он авантюрист, мародер и так далее. К таким публикациям в прессе мы привыкли, но когда сомнительные данные попадают в научные статьи – это ни в какие ворота, и я не могу исключать, что придется на каких-то авторов подать в суд! Я не хочу, чтобы возникало впечатление, будто это только мое мнение. Главный источник – книга Владимира Кожевина "Боевые соратники Каландаришвили". Работа советского периода, но в ней собраны исчерпывающие данные. Нестор Александрович в ней предстоит совсем другим, и оснований сомневаться в этом у меня нет. Например, дочь Нестора Нина – моя бабушка – всегда говорила, что "Кожевину можно верить". Я бы сказала, что на фоне других участников Гражданской войны Нестор Александрович выглядит довольно презентабельно. Моя мама в детстве присутствовала на встрече с участниками отряда Нестора Александровича. Такие встречи проходили регулярно, его соратники приводили своих детей. Для них двери дома были всегда открыты. И на одной встрече один из бывших партизан, выпив, начал со слезами рассказывать, как он лично украл две курицы во время войны. Где-то в деревне. За это Нестор при всем отряде его выпорол нагайкой, чтобы такого больше не было, – говорит Христина Каландаришвили.
"Он примкнул к большевикам, за это не уважают"
В 1921 году глава Дальневосточного секретариата Коминтерна Борис Шумяцкий задумал сформировать партизанскую армию для войны с японцами в Корее. Для этого он рассчитывал использовать 4 тысячи корейских партизан, ранее бежавших от японской армии на Дальний Восток. Однако не все корейцы поддерживали большевиков: отряд корейцев с Сахалина под руководством Ильи Пака опирался на корейское правительство в изгнании, образовавшееся в Шанхае после того, как колониальные власти Кореи подавили массовые протесты в начале 1919 года.
Люди Пака также занимались мародерством в окрестностях Благовещенска. На пост командующего корейской армией партизан Шумяцкий назначил Каландаришвили. Дед собрал отряд в Иркутске, дошел до Благовещенска, где расправился с отрядом Пака: в ходе так называемой "Амурской бойни" в селе Суражевка под Благовещенском, по разным данным, до 400 человек были убиты, еще около 900 – сдались в плен.
В итоге большевики отказались от экспорта революции в Корею, не желая обострять отношения с Японией. После похода на Дальний Восток Нестора Каландаришвили окончательно решили использовать в качестве карателя. В начале 1922 года он отправился в Якутию, население которой тогда полностью поддерживало белых. 6 марта отряд Деда попал в засаду, устроенную повстанцами в 40 км от Якутска: погиб он сам, его ближайший соратник Асатиани и весь штаб отряда. Есть мнение, что Каландаришвили потерял бдительность: перестал заниматься разведкой, выставлять дозоры, за что и поплатился.
– Был эпизод, когда красный отряд Когуевского, в феврале 1922 года прорываясь в Вилюйск в Якутии, был вынужден выдавать себя за белых, чтобы добиться симпатии населения, – говорит Алексей Тепляков. – Местные были очень плохо настроены к большевикам. Звучала версия, что убийство Деда организовало ОГПУ, но я так не думаю. Просто в Якутии тогда шла такая грызня, что случиться могло все что угодно. Вероятно, в будущем Каландаришвили мог бы рассчитывать на большую карьеру в Красной армии, как, например, Котовский. Но не сложилось.
Тело Каландаришвили нашли лишь спустя месяц после убийства. Его похоронили сначала в Якутске, а после перезахоронили в Иркутске. Именем Нестора Каландаришвили до сих пор названы улицы в Иркутске, Якутске, Улан-Удэ. Памятники партизану стоят в центре Иркутска и в Хангаласском районе Якутии. Каландаришвили стал единственным грузинским анархистом, получившим столь высокий статус при советской власти, утверждает историк Илья Полянский.
А вот в Грузии, откуда Нестор перебрался в Сибирь, памятники ему не ставят. Здесь больше уважают социал-демократа Бению Чхиквишвили, которого считают главой Гурийской республики. В годы Гражданской войны он занимал пост мэра Тбилиси, но когда советские войска захватили Грузию, уехал за границу. В 1923 году, перед всеобщим грузинским восстанием против советской власти, он вернулся в Грузию, а после поражения был казнен большевиками под Суздалем. Ираклий Махардзе описал те события в книге "Гурийская республика", 25 декабря в Тбилиси состоится премьера его документального фильма "Бения".
– Каландаришвили в Грузии, с одной стороны, уважают, с другой – нет. Он боролся с имперскими властями, но в итоге примкнул к большевикам, а это недостойно уважения, – заключает Ираклий Махарадзе.
Христина Каландаришвили и ее семья хранят личные вещи Нестора Александровича, его письма и фотографии. Часть они передали в музей.
– Мы бережно храним память прадеда и очень его уважаем. Мы считаем, что он сражался за то, во что верил, – говорит Христина.
